Случившееся с нами в два прошедших года вызвало буквально тектонические изменения в системе высшего образования, дав здоровенного (пинка) импульса тенденциям цифровизации. Сегодня поговорим о наиболее важных из них – тем более что с ними нам предстоит иметь дело в самое ближайшее время.
Гибридное обучение
На фоне буйства пандемии в средних и высших образовательных учреждениях многие процессы были переведены на дистанционку: всего около миллиарда учащихся нпо всему миру стали использовать для получения знаний дистанционные платформы. Российские высшие учебные заведения сначала перешли на дистанционку, а затем — на гибридные способы. При этом если в 2019 году электронные цифровые курсы проходили не более 10% студентов и совсем ничтожное количество школьников, в 2021 году их стало больше 55%.
Для многих смешанные и гибридные модели учёбы – явления одного порядка, если не одно и то же. Однако разница всё же есть. Наиболее важным и простым определяющим критерием является то, что при гибридной форме приоритетом является субъективная образовательная модель конкретного студента, а при смешанной – технологические процессы и форматы образовательного процесса остаются предопределёнными.
Гибридная модель образования к 2022 году вошла в привычку. Так, уже 75% преподавательского состава убеждены, что смешанный процесс становится нормой, хотя до эпидемии коронавируса так считало меньше 25%. При этом четверть студентов готовы полностью перейти на онлайн-обучение, а процент педагогов, которые негативно оценивают дистанционные формы образовательного процесса, сократился с 51% до 36%.
За рубежом есть высшие учебные заведения, которые уже полностью перешли на дистанционные электронные форматы. К примеру, интернет-университет «Минерва» обходит по конкурсным баллам университеты, числящиеся в Лиге Плюща. Лекций как таковых тут нет, а базовым форматом является «перевёрнутый класс»: обучающиеся сами осваивают материалы, а затем проводят обсуждения и работают по проектной модели.
Развитие цифровых экосистем
Как сегодня смешанная модель выглядит в российских условиях? Форматы дистанционки существуют параллельно работе в формате аудитории. Цифровые платформы в университетах стали развиваться активнее, они всё чаще включают всё новые направления цифровизации.
Колоссальное значение приобретает big data как инструмент управления обучающим процессом. В наши дни такого рода инструменты есть у большинства крупных российских высших учебных заведений; одни используются стандартными моделями, другие делают собственные. К примеру, в Московском педуниверситете разработан сервис интеллектуального анализа и прогнозов образовательных треков, а в Казани – цифровая система анализа академической успеваемости студенчества.
Практикуется создание картотек курсов. В МГУ есть открытая система «Университет без границ», в МПГУ – портал с открытыми для всех электронными курсами. Одной из первых по этой части стала Высшая школа экономики. Такие форматы содействуют переходу к интерактивной «цифре».
Образование под потребности
Ещё одна характерная черта современного высшего образования – сфокусированность на потребностях обучающегося контингента. Количество университетов, позволяющих самостоятельно сформировать маршрут обучения, когда студент превращается из объекта в участника процесса образования, растет стремительно.
Человек самостоятельно вырабатывает себе модель из нужных ему блоков. Чаще всего бывают сквозные курсы, которые развивают универсальные компетенции для всего контингента. Речь, прежде всего, об общих для всех факультетов курсов по digital и soft skills.
Аналогичные примеры есть в практике ведущих заведений в США, Великобритании и странах Европейского Союза. Студенты могут выбирать себе курсы по методу конструктора, а также самостоятельно решать, как именно им лучше посещать лекции: когда сидеть в аудиториях, а когда ограничиваться электронным подключением или даже смотреть видеозаписи в удобное для себя время.
Микрообучение
В российской университетской практике стали возникать мини-курсы продолжительностью от пары минут до нескольких дней, заточенные на усвоение конкретных практических навыков и решение конкретных проблем. Этот формат не сможет стать полноценной заменой стандартным университетским моделям, но успешно расширяет их – при наличии у студенчества базовых навыков.
К такому формату активно прибегают в университетах Остина, Колумбийском, различных вузах «Лиги плюща». К процессу привлекают крупнейшие транснациональные корпорации – от Apple и Microsoft до Ford. Благодаря кооперации навыки формируются последовательно, отдельными этапами. Но – весьма оперативно.
В вышеупомянутом MIT была введена программа Micromaster's degree – система небольших модулей и курсов, способствующих созданию определённых компетенций, которые могут засчитываться университетом в качестве элементов будущей программы магистра. В вузах России этот метод находится на первом этапе.
Иммерсивные технологии
Ещё одно направление – возникновение технологий, способствующих развитию практических навыков в онлайн и при помощи дополненных реальностей. К примеру, на медицинском факультете может быть использована компьютерная система моделирования, при помощи которой студенты видят виртуального пациента, имеют дело со всем многообразием симптоматики. В Сеченовке, к примеру, проводятся операции в допреальности.
Хассоновский университет выработал программу AR StageCraft, которая позволяет спроектировать художественные объекты, а Вестминстерский университет применяет проект REVRLaw с целью изучения криминалистики: в симуляционной камере человек видит предполагаемое место преступления и производит все необходимые манипуляции.
В общем, два года трансформационных процессов в ускоренном режиме привели к тому, что многие решения, которые ещё пару лет назад были смелыми экспериментами, стали нашей обыденной действительностью. «Цифра» генерирует новые практики образования, которые ещё вчера казались немыслимыми.
