Россия во все времена тянулась к знаниям, собирая их крупицы на Западе, в в ту пору раздираемой междоусобицами средневековой Европе, на юге, в дряхлеющей Византии, на востоке – у хазар, булгар, а позднее в городах Мавераннахра, Персии, Китае и Индии. Даже Иван Грозный при всём своём скепсисе, возникшем после неудачного сватовства к Елизавете Тюдор, засматривался на далёкую Европу. А Борис Годунов так и вовсе отправил партию молодых дворян. Получилось так себе, но процесс был запущен.
В Европу – через Англию
Самые первые российские посольства навещали европейские дворы в XVI столетии. По посольским книгам известно, что при дворе Ланкастеров по пути в испанское королевство ненадолго задержались князь Засекин с посольством. Обычно для таких переговоров путешествовали через Францию, но на беду между Москвой и Парижем было охлаждение отношений. Вот и пришлось послу страдать от сырости и морской болезни.
Чуть позже русские приняли приставший на севере английский корабль, а в 1556 году в Англию отправили посла Осипа Непею. Ему очень повезло – он добрался, хотя все его спутники погибли.
В обратный путь восточного гостя снарядили со всем тщанием. Королева мало того что компенсировала ему убытки, так ещё и присовокупила различных умельцев, желающих попытать счастья в далёком Русском царстве. Там были специалисты по различным техническим наукам, врачи, а также рудознатцы, способные отыскать драгоценные металлы и железо.
Невозвращенцы
Знания первое время проникали в Россию в час по чайной ложке. Первым, кто решил подойти к ситуации более основательно, стал Борис Годунов, так любимый Карамзиным за основательность и евроцентризм.
Против посылки за рубеж молодёжи активно выступала церковь, что, в конечном итоге, и предопределило падение дома Годуновых. Тем не менее, Борису-царю в 1602 году удалось по морю из Архангельска отправить на Туманный Альбион четвёрку юношей, причём хитрый царь распределил их поровну между наиболее известными в то время английскими колледжами– Итонским, Винчестерским, Кембриджским и Оксфордским. Возможно, это была триал-версия или контрольная закупка?
История умалчивает.
Царь вскоре умер, а его сын Фёдор был убит. В стране началась смута, переросшая в полномасштабный конфликт. О том, что за рубеж кого-то посылали учиться, вспомнили лишь в двадцатых годах, при Романовых. Послы при дворе получили приказ вернуть студиозусов на родную землю.
Но вышел казус: все четыре выжили, несмотря на суровые нравы студенчества той поры, и отнюдь не горели желанием перебираться обратно в Россию. Один стал священником и прижил восемь детей, второй стал секретарём короля в Ирландии, а ещё двое пошли по купеческой стезе и отправились служить в торгпредстве короля Англии на Яве и Суматре.
Были, разумеется, и другие мигранты, перебиравшиеся в Европу в частном порядке, что само по себе вызывало неудовольствие Михаила Романова и его двора. Можно сказать, что к этому периоду относится очередная попытка отделить Россию от Запада железным занавесом (они всегда были, пользуясь переменным успехом). Лёгкие послабления случились в пору Алексея Михайловича. Главная скрипка тут принадлежала боярину Артамону Матвееву, всесильному министру иностранных дел. Но отправить русских людей учиться за границу он не успел: царя, как назло, разбил удар, и Матвеев пал, проиграв борьбу клану Милославских. Фёдор был, как говорят, не силён умом, и вопросами профессиональной переподготовки национальных кадров как-то не задавался.
Петровские студенты открыли новую эру
Следующей основательной попыткой приобщиться к европейской образовательной модели стало второе великое посольство Петра Великого. Следует отметить, что первую попытку послать за границу учиться своих дворян Пётр предпринял ещё до того, как сам поехал в Голландию. Учёных среди них не оказалось, но неплохих чиновников, заронивших в плодородную почву нашего госаппарата рациональное зерно – сколько угодно.
Следующие попытки были более успешными – и массовыми. Со временем, через два года на третий, за рубеж отправлялась партия студентов человек в 100-150. Учились не только наукам, но и военному делу, и инженерным вещам – притом на практике. Так, Александр Меньшиков, будущий светлейший князь, в совершенстве обучился искусству изготовления корабельных мачт, а затем подготовил на Родине десятки специалистов по тому же профилю.
В десятых и двадцатых годах люди из России в европейских высших и средних учебных заведениях уже никого не удивляли и были явлением обыденным, привычным. Именно они стали первыми и самыми лучшими проводниками петровских реформ. А их статус при царе, возможность накоротке общаться с всесильным монархом тоже делала своё дело, а высшее образование в Европе – ещё и популярным, и необходимым для карьерного роста.
Конечно, как это водится за студентами, молодёжь не ограничивалась гранитом науки. Баловались и питьём, и шумными вечеринками, а между первым и вторым катались по Европе. Кто-то из праздного любопытства, а другие – старательно и скрупулёзно подмечая вещи, которые было бы неплохо внедрить на отечественной земле.
Взять хотя бы поездку тройки братьев Демидовых, по продолжительности и изощрённости маршрута не уступающую хождениям Афанасия Никитина или великого посольства с участием царя. В Геттингенском и Ревельском университетах им довелось изучить латинский и немецкий языки, в горном институте во Фрайбурге они грызли металлургическое и горно-рудное дело, химические и физические науки, а в восточногерманской Саксонии и австрийской Богемии облазили все рудники и десятки фабрик, ознакомившись с передовым заграничным опытом. После наступила очередь Швейцарии, где они на протяжении года учили французский и наблюдали за животноводческими практиками местных сыроделов. Во Франции троица освоила фехтование, танцы и музыку, а затем наступила очередь северных, промозглых и холодных равнин и пустошей Голландии и Англии, шотландских гор, шведские и датские города.
Письменные отчёты, которые братья по отцовскому приказу ежемесячно отправляли ему в Россию, хранятся в архиве академии наук и представляют собой весьма любопытное и захватывающее чтиво.
Вскоре учиться в Европу стали посылать не только аристократию, но и купцов, и разночинцев.
